Царьград разбирается, что происходит с российской медициной и какие есть пути выхода из сложившейся ситуации
Огромная страна с огромными проблемами
Здравоохранение в России всё чаще становится поводом для новостных заголовков негативного содержания. Забастовки медперсонала, массовые увольнения врачей или угрозы таковых, жалобы сотрудников скорой помощи на ужасные условия труда – перечислять можно долго.
Из года в год нашу медицину, как тех рыбаков, уносит на одной и той же льдине. Даже официальные соцопросы показывают, что треть жителей нашей страны не идут лечиться к врачам, потому что не видят в этом смысла.
В очередях в поликлинике больше здоровья потеряешь, да и попасть на приём ещё надо умудриться.
Конечно, Россия – огромное государство, десятки регионов, сотни городов и районных центров, тысячи больниц и поликлиник, куда приходят лечиться десятки миллионов наших с вами сограждан. Полностью избежать каких-то негативных моментов, ошибок, недоработок невозможно. Но когда проблемы вылезают повсеместно, возникает логичный вопрос – может быть, проблема в системе, в самом организме?
География протестов медработников поражает – они охватили огромную часть России.
Пермь, Петрозаводск, Нижний Тагил, Пенза, Пятигорск, Орёл, Тольятти, Можайск – и это только самые крупные населённые пункты, где в том или ином виде работники медицинских учреждений выражали недовольство текущим положением дел.
И нет никакой гарантии, что врачи в вашей больнице или поликлинике работают с соблюдением всех норм и получают достойные зарплаты. А ведь именно от этих людей, в том числе, зависит наше с вами здоровье, а иногда и жизнь.
Не получится ли так, что уже в ближайшем будущем нас с вами просто некому будет лечить? Этот вопрос поднимался в программе «Дежурный по редакции» телеканала «Царьград» ведущей Марией Иваткиной. Вместе с гостем студии, руководителем общественной инициативы «Здоровье нации», экспертом ОНФ Дмитрием Омутных она обсудила проблему низких зарплат врачей.
Как получается, что на стол президенту Владимиру Путину ложатся «красивые» цифры, в то время как реальные заработки медиков значительно ниже? Кстати, опросы на официальных ресурсах Царьграда в Сети показали, что почти две трети (63%) респондентов действительно переживают из-за забастовок врачей, поскольку «к ним и так не попасть».
Подгонка ответа под задачу
По словам эксперта, чтобы получать те суммы, о которых идёт речь в официальной статистике, медикам приходится перерабатывать, пахать на 2-3 ставки. Омутных отметил, что заложником сложившейся ситуации становится главврач, который работает по контракту.
Он просто вынужден озвучивать негласно спускаемые сверху цифры, иначе он не просто потеряет работу, но и лишится возможности занимать аналогичную должность как минимум в своём регионе.
А чтобы добиться требуемых от них показателей, руководители медучреждений выкручиваются, переводя сотрудников на низкооплачиваемые позиции с сохранением прежних функций.
Так, санитарки в больницах стали уборщицами, которые при этом продолжают ставить капельницы и делать уколы. Смысл таких манипуляций прост. Уборщицы – это формально «административный персонал», и их копеечные зарплаты в статистику по медработникам уже не включаются.
Другой пример – из Петрозаводска.
После того как сотрудники скорой помощи предупредили о готовности объявить забастовку, руководство БСМП выступило перед прессой, обвинив недовольных медиков в том, что они лгут о низких зарплатах, поскольку даже фельдшер выездной бригады зарабатывает за месяц почти 40 тысяч рублей.
А когда администрации указали на то, что такую сумму можно получить, лишь работая в две смены, там ответили, что в майских указах президента говорится о доходах одного человека, а не о размере ставки. В общем, хотите получать зарплату в два раза больше – пашите круглые сутки.
Обязанности есть. А права?
Нередко приходится слышать возгласы недовольных о том, что, мол, врачи дают клятву Гиппократа, какое они имеют право бастовать? Вот и зампредседателя правительства по вопросам социальной политики Татьяна Голикова обвинила медиков в том, что они порой позволяют себе нелицеприятно высказываться о своей работе. «Хочу ваше внимание обратить на то, что этого быть не должно, и ещё раз сказать, что если вы выбрали эту профессию, то вы должны оставаться в ней со всей душой», – сказала она. По мнению вице-премьера, в противном случае врач должен свою сферу покинуть.
Однако почему-то забывается, что у всех работников есть не только обязанности, но и права. И они имеют полное право их отстаивать, чем и занимаются – самостоятельно или при помощи профсоюзов. Всё чаще врачи объявляют так называемые «итальянские забастовки», отказываясь от переработок, дополнительных дежурств.
Они продолжают работать со строгим соблюдением инструкций, но обнажают при этом проблемы, связанные с сокращением ставок, увольнением других врачей. В большинстве случаев это даёт хоть какой-то результат – происходит пересмотр окладов, оплаты переработок, условий труда.
Только всё это должно и так делаться по умолчанию, без напоминаний.
Проблемы не только в глубинке
К сожалению, чиновники никакой ответственности не несут. Максимум где-нибудь кого-нибудь уволят или понизят в должности. А тем временем то, что всё больше экспертов называют геноцидом населения России, продолжается.
А как иначе можно обозначить то, что происходит, например, в НИИ детской онкологии и гематологии Российского онкоцентра имени Н. Н.
Блохина, где назначенный в июне новый директор «создала в коллективе напряжённую обстановку, принуждая сотрудников писать заявления по собственному желанию»? Это цитата из обращения онкологов, направленного в Минздрав. И это в главном онкоцентре страны, там, где трудятся люди, которые стоят на передовой борьбы со смертью.
Штрафы за плохое лечение
А тем временем Минздрав предлагает штрафовать больницы за некачественное оказание медицинских услуг. Административные взыскания, согласно законопроекту, составят от 10 до 20 тысяч рублей. В пояснительной записке к документу отмечается, что в 2017 году поступило 47 021 обращение с соответствующими жалобами.
Нетрудно догадаться, что такие меры серьёзно ударят по кошелькам врачей, и так жалующихся на низкие зарплаты. К тому же это такой непрозрачный намёк – во всём виноваты именно медики, а чиновники, как всегда, ни при чём.
Деньги тратятся как попало
Возникает вопрос – а что же всё-таки делать? Если сам президент России Владимир Путин говорит о том, что в первичном звене здравоохранения провал, почему ситуация не исправляется?
Та же Голикова говорит о том, что Россия «катастрофически теряет своё население». Рождаемость падает, а смертность хоть и снижается, но не такими темпами, как хотелось бы.
Вроде бы на самом верху в розовых очках никто не ходит, а заявления делаются далеко не оптимистичные. Да и деньги в рамках нацпроектов государство тратит на самом деле немалые.
Однако тратятся они, судя по всему, далеко не с умом.
Дмитрий Омутных в эфире Царьграда сказал, что должна быть изменена тарифная политика, и определять её должны региональные министерства, а не фонды ОМС. По мнению эксперта, на здравоохранение должно тратиться не менее 20% от бюджета региона.
При соблюдении этих мер в течение нескольких лет ситуация может выправиться. Также необходимо избавиться от перекоса, когда закупается дорогостоящее оборудование, а работать на нём некому.
В крупных городах наконец-то появилась достаточно высокотехнологичная медицинская помощь, но при этом в малых населённых пунктах ситуация остаётся плачевной.
Хочется надеяться, что чиновники наконец проникнутся проблемами людей и начнут судить не по сухим цифрам (хотя и по ним всё далеко не радужно), а по реальному положению вещей. Возможно, хотя бы тогда что-то изменится в лучшую сторону. Врачи начнут работать в нормальных условиях за достойную зарплату, которую большинство из них действительно заслуживают своим тяжёлым трудом.
СПИД.ЦЕНТР: Итальянские забастовки в российской глубинке. Чего хотят бастующие врачи?
«Собрались в курилке, как это обычно бывает, — вспоминает начало итальянской забастовки в Пензе Андрей Бородин, фельдшер скорой и представитель местного отделения профсоюза «Действие». — Посмотрели, как другие справляются, наткнулись на независимые профсоюзы медработников и решили сами создать первичную профсоюзную организацию».
Сначала, в апреле, их было семнадцать человек, все — сотрудники реанимационных бригад. Уже через месяц — сорок.
Когда коллеги увидели, что люди самоорганизуются и отстаивают свои права, начали массово вступать в профсоюз — для лидеров движения это стало неожиданностью.
Администрация станции не выдавала документы для создания профсоюза, и тогда медики устроили итальянскую забастовку: с 27 мая около ста медработников стали работать исключительно по инструкции.
Реакция областного Минздрава последовала уже через 57 часов — ведомство создало рабочую группу, а забастовка закончилась. По словам Бородина, «они достигли некоторых договоренностей, например, сотрудник, работающий в неукомплектованной бригаде, получает оплату в двойном размере».
Забастовка врачей в Орле.
Деньги опытных отдают молодым
Недовольство пензенских медработников началось с перехода на новую систему оплаты труда: оклад увеличили с 5 800 до 14 500 рублей, соответственно, у молодых фельдшеров зарплата выросла, но одновременно убрали надбавки за стаж — те, у кого они были, потеряли от двух до восьми тысяч рублей с одной ставки. Таким образом, повышение зарплат молодым специалистам с большой долей вероятности произошло за счет более опытных и возрастных коллег. Кроме того, доплату за ночные часы, которые раньше стоили как два обычных, сократили почти вдвое. Прокуратура нарушений в этих манипуляциях не нашла.
В пензенской скорой уже давно не хватало сотрудников. «Мы обслуживаем где-то 1 миллион 280 тысяч человек, — объясняет Бородин. — На такое население должно быть 126 бригад, но стольких сотрудников нет. Молодые специалисты приходят, смотрят, что работа тяжелая, а зарплата небольшая, и уходят».
По его словам, руководство не решало эти проблемы, зато заставляло сотрудников выезжать в неукомплектованных бригадах и работать не по должностным обязанностям, например, медсестер — вместо врача, когда его нет. А если кто-то отказывался — пугали статьей за неоказание медпомощи и угрожали уволить.
Обычно руководство скорой помощи нарушает сразу несколько норм трудового законодательства, объясняет Ксения Михайличенко, адвокат и руководитель практики трудового права Московской коллегии адвокатов «Солдаткин, Зеленая и Партнеры».
Фельдшеры постоянно перерабатывают, причем зачастую их не спрашивают, хотят ли они этого — просто ставят смены, но по закону привлекать человека к переработкам без его согласия запрещено.
Потом эти переработки еще и не оплачивают как сверхурочные.
«Трудовой кодекс в некоторых случаях допускает переработку, если доплачивать за нее как за сверхурочную работу: в первые два часа — в полуторном размере, далее — в двойном, — поясняет адвокат. — Плюс повышенная оплата в ночное время.
Но законодательство все равно не говорит: «Окей, если человек хочет перерабатывать каждый день, мы просто будем платить больше». В год можно перерабатывать не более 120 часов».
Это два-три часа в неделю — меньше, чем даже одна дополнительная смена каждые семь дней.
За три месяца, то есть с мая по июль, пензенский профсоюз добился повышения зарплаты медработникам со стажем более семи лет и водителям со стажем от пяти лет, на очереди — медики и водители со стажем от трех лет, технический персонал и уборщики.
За тот же период из семнадцати человек, которых администрация станции не восприняла всерьез, профсоюз вырос до девятисот двадцати семи членов.
Примечательно, что вопреки расхожему представлению врачей скорой помощи бастует не так уж и много, в основном костяк состоит из фельдшеров, медсестер, медбратьев, уборщиков, водителей и других.
Скоро в пензенский профсоюз вступят больше тысячи медработников — это более половины всех сотрудников скорой в Пензенской области. Тогда профсоюз станет представительским органом и сможет прописать в коллективном трудовом договоре стопроцентную доплату за ночное время.
Ту самую, в которой региональные власти отказали. Андрей Бородин настроен оптимистично: «Пока уровень зарплаты остается низковатым, но все равно люди-то начали с удовольствием на работу ходить.
Они знают о всех наших шагах, и видно больше улыбок, а до этого хмурые все ходили».
Пресс-служба Министерства здравоохранения Пензенской области заверила корреспондента СПИД.ЦЕНТРа, что ситуация с итальянской забастовкой для них уже неактуальна: диалог с персоналом налажен, а все события, включая выплаты сотрудникам, рабочую встречу главы областного Минздрава Александра Никишина с медработниками и обновление парка, освещаются на сайте ведомства.
Достучаться до президента
Итальянские забастовки скорой помощи — итог общемедицинской проблемы, считает Анастасия Васильева, председатель профсоюза «Альянс врачей*»: «Забастовка фельдшеров — это еще цветочки».
По ее словам, медицинские работники по всей России страдают от низких зарплат и неоплачиваемых переработок, жалуются на устаревшее оборудование, нехватку лекарств, порой некачественный мединвентарь, терпят грубость пациентов и давление администрации.
Однако основной накал страстей и, как следствие, забастовок происходит среди сотрудников скорой помощи.
Как объясняет сопредседатель межрегионального профсоюза «Действие» Андрей Коновал, именно в них сильнее всего не хватает сотрудников, а последние реформы только усугубляют кадровый дефицит: «Ресурс исчерпан, а тут еще объединяют район со столицей региона, а потом не платят сельские, и количество бригад уменьшилось».
Дмитрий Серегин, фельдшер и лидер отделения профсоюза «Действие» в Орле.
В апреле 2019 года станции скорой помощи города Орла и Орловской области объединили. Сотрудников областной Плещеевской ЦРБ сократили, а их территорию передали городу.
Как рассказывает Дмитрий Серегин, фельдшер и лидер местного отделения профсоюза «Действие», его коллегам из областной больницы предложили работать в Орле, но больше половины уехали или вообще ушли на пенсию.
Они знали, что им предлагают: почти все — в прошлом сотрудники городской скорой, которые ушли в область из-за льгот: «сельских» (+25 % к окладу) и «чернобыльских» (1 год считается за 1,3, а значит, можно раньше выйти на пенсию).
«Наверное, большинство уехали в Москву, — предполагает он. — Там целые подстанции укомплектованы сотрудниками орловской скорой. И зарплата в три-четыре раза выше за ту же работу».
Итог слияния скорых — критическая нехватка сотрудников, хотя и до этого, по словам Серегина, 150 фельдшеров работали за 210 ставок: «Одна ставка — 156 часов, но, чтобы заработать 25—28 тысяч рублей в месяц, люди работают по полторы ставки, а это более 220 часов в месяц. Многие при этом в неукомплектованных бригадах, а значит, у них еще выше нагрузка».
Серегин не раз наблюдал, как тяжелый труд без полноценного отдыха и низкие зарплаты приводили его коллег к истощению и профессиональному выгоранию, а следом — к депрессии. Некоторые просто уходят из профессии, говорит он: «Смены на скорой 24-часовые, но в Европе давно перешли на 12-часовые.
При таком подходе меньше ошибок в постановке диагноза. У водителей 12-часовые смены именно потому, что они могут попасть в ДТП и убить кого-то». Чем больше устал врач, тем больше вероятность совершить ошибку, которая может стать для пациента фатальной.
Поэтому главные, кто заинтересован в том, чтобы медработники не работали по 220 часов в месяц и отдыхали, — именно пациенты.
Сперва орловские фельдшеры писали руководству станции скорой помощи и в местный Департамент здравоохранения. Просили хотя бы сохранить льготы, которые были в Плещеевской ЦРБ, мотивируя тем, что работают на той же самой территории, а нагрузка выросла.
По их словам, устав от отписок, в середине мая фельдшеры создали первичную организацию профсоюза «Действие» и начали переговоры уже от нее.
Они требуют: увеличить количество бригад до нормативного, ввести доплаты водителям, компенсировать ночные дежурства в двойном размере и доплачивать за работу в неукомплектованных бригадах в размере 100 % от оклада.
Как отмечают члены профсоюза, ни на один вопрос руководство не ответило, впрочем, заместитель главврач по медчасти Елена Гомозова на мартовском рабочем собрании утверждала: по статистике нагрузка от присоединения 315 тысяч человек не выросла.
Тогда нескольким сотрудникам пришло в голову попробовать достучаться до президента во время Прямой линии. Они отправляли SMS, и одно все-таки дошло.
Президент дал поручение разобраться с зарплатами скорой, после чего начались проверки прокуратуры, Следственного комитета, Росздравнадзора и трудовой инспекции.
Но на этом фельдшеры не остановились и устроили итальянскую забастовку: с 15 июля часть сотрудников работают только на одну ставку и не выезжают в неукомплектованных бригадах.
Врачи за правду: участники конференции в Москве разгромили ковидобесие, QR-коды и принудительную вакцинацию
13.12.2021 
В минувшее воскресенье в столице состоялась масштабная научно-практическая конференция «Врачи за Правду!» под названием «Клинические и организационные аспекты диагностики, лечения и профилактики COVID-19». Состав участников был как на подбор: доктора, кандидаты наук, академики и просто честные медики, не купившиеся ни на кнут, ни на бюджетный пряник начальства. В ходе мероприятия в докладах была подведена научно-доказательная база под историю, которая давно понятна находящимся в теме: «борьба» властей с ковидом путем ограничений прав и свобод граждан и принудительных уколов – совсем не про заботу о нашем здоровье. Клеймение всех товарной маркировкой в виде QR-кода – абсолютно не про гарантию защиты от ковида. Попытка шельмовать и очернять ключевых спикеров конференции в федеральных СМИ и соцсетях – вовсе не ради «битвы за добро» и «спасения людей», передумавших прививаться. Многое из сказанного вчера еще не раз прозвучит эхом в головах растерявшейся обслуги «партии ковида». 
Д.м.н. Владислав Шафалинов, ставший модератором первой части дискуссии, дал хороший зачин встрече:
«Не на пользу государству и нашему обществу идет искусственное разделение людей на «ваксеров» и «антиваксеров». Нас, врачей, которые просто задают вопросы, пытаются запихнуть в «антиваксерское» поле. Меня несколько раз приглашали на федеральные каналы, якобы для обсуждения волнующих многих вопросов. Но обсуждения там не получается – оппоненты начинают говорить языком лозунгов, переходить на крик, а в ответ переходить на крик не хочется. Надеюсь, что мы не поделимся окончательно на «ваксеров» и «антиваксеров» — ни к чему хорошему это не приведет. Все происходящее также связано с большим недоверием общества к врачам, ученым, к системе здравоохранения. Это недоверие возникло не на пустом месте, и после того как вся эта беда с коронавирусной инфекцией разрешится, нашей основной задачей будет восстановление доверия», – подытожил Шафалинов.
Затем слово взял академик РАН, иммунолог Виталий Зверев с докладом «Вакцины против COVID-19». В начале выступления Зверев очень похвалил вакцинопрофилактику в целом, назвав ее «основным способом борьбы с инфекционными заболеваниями».
Оспа, чума, полиомиелит и другие болезни – все они побеждены благодаря вакцинопрофилактике, и за последний век человечество приобрело около 20 лет жизни благодаря эффективной работе вакцин – такова позиция ученого, и, как вы понимаете, назвать его «антиваксером» язык не повернется (у адекватного человека, как минимум).
«С коронавирусами человек знаком хорошо, это одни из первых подвидов, которые мы открыли и начали изучать в прошлом веке. И SARS-Cov-2 в этом смысле принципиально не отличается от своих сородичей.
Например, нам известно, что подавляющее большинство людей переносят вирус в легкой форме, дети практически не болеют тяжело – у них просто нет большого количества рецепторов, к которым способен прикрепляться вирус. У нас есть три вида иммунного ответа: врожденный, клеточный и гуморальный. Любые антитела, образовавшиеся в ответ на антиген, со временем исчезают.
Вы просто представьте, что было бы с нашей кровью, если бы они сохранялись – ко всем инфекциям, с которыми сталкивался организм человека. У нас кровь была бы как кирпич примерно. При этом остаются клетки памяти, и когда антиген вновь попадает к человеку, у него вырабатывается достаточно антител, чтобы его победить.
Поэтому когда мы говорим о вакцинах, надо четко понимать, где они будут работать и что создавать. Длительную защиту способны формировать живые вакцины – не случайно при «живой» прививке от полиомиелита человек потом, как правило, не болеет им до конца жизни. Прививки от кори и паротита дают 20-30 лет иммунитета.
Мы просто учли все особенности формирования иммунитета у человека, когда создавали эти вакцины. Затем пошли убитые (инактивированные) вакцины, которые запускают иммунитет уже совсем иначе. Можно при их использовании добиться эффекта, аналогичного живым вакцинам. Как правило, они требуют наличия адъюванта (усилителя, помогающего быстрее запустить иммунную реакцию в клетке).
Например, сейчас говорят, что надо прививаться одновременно мРНК/ДНК вакцинами от ковида и «мертвой» вакциной от гриппа. Ничего не получится – иммунитет не может одновременно запустить реакцию по противоположным направлениям. У нас сейчас много вакцинных «платформ», но почти все они основаны на S-белке (спайковом белке) коронавируса, в том числе векторные вакцины.
После того, как вакцины были сделаны, у нас появилось множество штаммов ковида. Поскольку все вакцины ориентированы на участки S-белка (эпитопы), которые связываются с рецепторами в клетках человека, естественно, когда меняется сам вирус, вакцина не может быть настолько же эффективна против новых штаммов. Мое мнение – вакцины только на основе S-белка не формируют полноценный клеточный иммунитет, а сила гуморального ответа быстро истощается. Теперь вот Pfizer говорит, что надо вводить его вакцину каждые 2-3 месяца.
А теперь посмотрим на данные ВОЗ – более 2,5 млн. случаев осложнений за неполный год зафиксировано от ковид-вакцин («Катюша» делала об этом материал — http://katyusha.org/view?id=17806). Это в 10 раз больше, чем за 50 лет у вакцин от гриппа, и неисчислимо больше по сравнению с прививками от любой другой болезни. И сами авторы признают, что например у Pfizer эффективность вакцины против новых штаммов снижается на 40%.
На сегодня в России растет смертность и заболеваемость от ковида, несмотря на то, что параллельно растет число вакцинированных. Одновременно обнаружился очень интересный факт – в ряде стран, где заболеваемость и смертность до массовой вакцинации были очень низкими (Сингапур, Монголия, Камбоджа, Сейшельские острова), с началом кампании прививок показатели резко взлетели вверх. Я считаю, что сама по себе вакцинация должна быть доказано безопасной и эффективной, должно быть четко понятно, кому именно и в каком порядке ее можно вводить. И теперь как человек, занимающийся иммунопрофилактикой, я вижу, как плодятся и множатся ряды людей, выступающих против вакцинации в общем. Нам очень важно знать всю правду – что происходит с популяцией после вакцинации? Пока требуемого эффекта нет, и нам нужны вакцины, которые формировали бы стойкий иммунный ответ. Сейчас говорят про штамм «омикрон», от которого пока не зафиксировано летальных исходов. Это нормально – каждый вирус на излете «пандемии» мутирует в более безопасные формы, чтобы выживать. В Японии вообще ковид «самоуничтожился» — у него произошли мутации, мешающие воспроизводить самого себя. В целом же вирус не настолько изменился в человеческой популяции за прошедшее время, и мы видим, что переболевшие имеют к нему стойкий иммунитет, а вот вакцинированные от нового штамма почти не защищены. Повторные случаи заражения переболевших есть, но это очень небольшой процент людей с особенностями иммунной системы. Когда нам говорят, что переболевших надо вакцинировать, у меня нет ничего, кроме возмущения. Назовите мне хоть одну инфекцию, для которой иммунитет после прививки будет более сильным, более продолжительным, чем после перенесенного заболевания. Ну нет таких! У людей после вируса SARS уже 17 лет стойкий иммунный ответ, они не нуждаются в вакцинации. Надо не на год отложить прививку для переболевших, а навсегда. Мы не знаем, что случится с переболевшим, если ему ввести «живую» векторную вакцину. И еще мне очень не нравится активная пропаганда вакцинации детей от ковида. У меня двое детей и девять внуков. Мы все переболели этой инфекцией, у всех есть антитела. У детей нет в таком количестве нужных вирусу рецепторов, так что он к ним не попадает в больших объемах. Когда детей называют главными переносчиками, это надо еще доказать – ведь у них мало рецепторов в той же носоглотке, как они могут массово распространять вирус? От ковида умирают дети с серьезным нарушением здоровья – онкология, сахарный диабет, ожирение, системные сбои иммунитета… Но этих детей мы не прививаем и другими вакцинами – просто их бережем. Причем неважно, находятся ли они в периоде ремиссии или обострения своей болезни. Мы что, будем каждые полгода вводить детям вакцину? А их календарь вакцинации куда полетит? Особенно сейчас уже говорят о детях 6-11 лет… Мне это очень и очень не нравится.Что касается самой вакцинации, я всегда за нее боролся, но поверьте, никогда и нигде я не говорил об обязательности. Если хотите, чтобы все вакцинировались – убедите их. А чтобы убедить, надо показать достоверные результаты. Так не бывает, чтобы вакцинироваться можно было всем поголовно – нет вакцин без противопоказаний. И еще – вот нам заявляют, что вакцина детская «Спутник» — это как для взрослых, но разведенная в пять раз. Вы знаете вообще такие? У нас вакцина от кори, например, в одинаковой концентрации вводится и 40-летнему мужчине, и годовалому ребенку, и 80-летней бабушке. Нет такого понятия «детская вакцина», она должна работать на любом организме. А если все завязано на массе тела, какая разница тогда между мальчиком 13 лет и девочкой 18 лет – по весу они могут быть одинаковы абсолютно. Поэтому нам пока еще рано говорить о вакцинации детей.Заявления чиновников и представителей ВОЗ о том что коллективный иммунитет формируется только вакцинацией – к науке не имеют никакого отношения. Это чисто коммерческие решения, как и сокращение сроков клинических испытаний экспериментальных вакцин.
Если меня спросить про QR-коды – конечно, я против. Они только разделяют людей и никакого отношения к борьбе с инфекцией не имеют. Это западная придумка, не наша. Пусть американские ученые оставят нас в покое со своими советами, меня как-то удивляет, что они резко стали беспокоиться за наших детей»,
– подытожил Зверев.Доктор ветеринарных наук Владислав Ласкавый рассказал собравшимся о трансмиссивном (т.е. очень заразном) гастроэнтерите свиней, исследованию которого он посвятил 30 лет жизни. Возбудителем этого заболевания являлся коронавирус, который охватил весь мир и наблюдался во всех странах с развитым животноводством с 1954 по 2005 гг. Решая проблемы профилактики этого заболевания, он способен провести очень много параллелей с нынешней инфекцией COVID-19, с которой столкнулось человечество.
«Мероприятия по вакцинации свиноматок перед опоросом только усугубляли течение инфекции у поросят, погибало до 100% новорожденных свиней в популяции. Известно, что плацента человека, в отличие от свиньи, пропускает антитела.
При переболевании и особенно при активной иммунизации беременных от COVID-19 плод будет формироваться с готовыми антителами и с последующими возможными осложнениями за счет проявления реакции иммуноцитолиза при наличии большого количества антител, при заражении детей в детдомах.
В конечном итоге это приведет к возникновению аутоиммунных реакций и проявлению различных патологий у детей.Изучение этой инфекции на более старших возрастных группах в неблагополучных хозяйствах при использовании специфических средств профилактики приводило к увеличению падежа и вынужденного убоя животных.
Применялись различные вакцины: живые, инактивированные. Мероприятия, направленные на выработку иммуноглобулинов класса G, усугубляли течение заболевания.
Данные из различных источников, полученных нами по заболеваемости COVID-19 в Англии, Франции, Турции, Израиле, Белоруссии, Южной Кореи, Японии, отдельных республик и регионов РФ подтверждают аналогичную ситуацию по COVID-19.
Анализ однозначно показал прямую зависимость смертности, летальности и заболеваемости от роста уровня вакцинации от COVID-19. Результаты исследований по некоторым странам опубликованы в СМИ (https://www.nakanune.ru/news/2021/10/15/22624851/).Американский военный врач исследовал статистику ОРЗ у личного состава, и обнаружил, что привитые от гриппа люди имеют достоверно более высокие шансы заболеть инфекциями из семейства коронавирусов. Аналогичные исследования нашей группы также подтвердили эту теорию.
Исходя из изложенного, считаю, что вирусный трансмиссивный гастроэнтерит свиней является биологической моделью COVID-19, эпидемиологические и инфекционные процессы у них схожи. Разработанные подходы в ветеринарии могут помочь выработать решения и для лечения нынешней инфекции у людей, использовать текущие результаты в мед. практике».
Доктор Ласкавый также рассказал про разработанный им препарат-иммуномодулятор «Дибенорм», который зарегистрирован в Белоруссии, но продолжает получать препоны для регистрации в России. По его словам, он гарантированно будет помогать от COVID-19, но пока контролирующие органы не торопятся пускать его в РФ. Что не удивительно, ведь у нас официально имеется одна «панацея» от вируса — модная жидкость от Гинцбурга, Голиковой иже с ними.Д.м.н. председатель Московского научного общества терапевтов Павел Воробьев счел важным разоблачить «страшные мифы про ковид».
«Миф первый: COVID-19 – страшно заразная болезнь. Она уж точно не заразнее гриппа, выкашивающего детсады и школы прямо сейчас. Миф второй – это страшно тяжелая болезнь. 80-90% больных переживают ее легко. Если от нее погибают, то весьма немного.
А вот от внутрибольничных инфекций и неоказания помощи вовремя – умирают очень и очень многие. Миф третий – ковид не лечится. Лечится прекрасно, если не валять дурака. Миф четвертый – ковид можно победить только вакцинацией. Пока ни у кого не получилось.
Инфекция COVID-19 вызывает васкулит с развитием тромбозов, что приводит к поражениям разных органов и систем. Болезнь часто приобретает затяжное течение, что связано с аутоиммунным ответом. Комплексная терапия ДВС-синдрома зачастую бывает жизнеспасающей.
Терапия второй линии, если нет выраженного эффекта от антикоагулянтов – кортикостероидные гормоны. Подавляющее большинство обратившихся к нам ковидных больных вылечились либо имеют на сегодня выраженные улучшения. Что касается вакцинации от ковида, тут надо напомнить цитату из 317-ФЗ «Об иммунопрофилактике».
Профилактические прививки, как и иммунобиологические лекарственные препараты, должны создавать специфическую невосприимчивость к инфекционным болезням. Генно-инженерные лекарственные препараты на основе вирусного вектора не являются иммунобиологическим средством по определению. У них нет главного свойства – защищать от заражения вирусом.
Они не прошли необходимых фаз испытаний, необходимых для регистрации, зарегистрированы по ускоренной схеме. Не ведется планомерное изучение осложнений в близкосрочном периоде, вызванным введением данных лекарств, при том, что они явно обладают различным спектром осложнений.
При самых скромных подсчетах, от вируса гриппа H1N1 в стране умерло около 250 тыс. человек, но никто при этом не закрывал города, не бегал с безумными ограничениями.
Давайте использовать тут медицину, а не политику. Маски, варежки и прочие локдауны никакого отношения к делу не имеют.
Пришла пора вернуться к Пироговскому движению врачей – власть просто перестала слышать наш голос»,
Бунтари в белых халатах. Почему по всей стране начались протесты медиков
ИД «Собеседник»ИД «Собеседник»
Раньше главными борцами за свои права были шахтеры и докеры. Теперь на первый план вышли представители самой мирной профессии – медработники. Именно они создали сегодня наиболее боевые независимые профсоюзы. Тот факт, что активно отстаивают свои права именно врачи скорой помощи, лидер «Действия» Андрей Коновал объясняет особыми условиями труда.
Профсоюз «Действие» был учрежден в декабре 2012 года медиками из Москвы и Ижевска. Сейчас у «Действия» – 40 представительств в регионах страны.
Сопредседатель «Действия» Андрей Коновал проживает в Ижевске, по образованию – историк, много лет преподавал в местном университете, считается одним из создателей региональной оппозиции.
– Ситуация тяжелая во всем здравоохранении: огромные переработки, низкие зарплаты, – говорит Коновал. – А на скорой еще и регулярные стрессы. Там сама работа предполагает людей особого психологического склада и командный характер.
Плюс здесь огромный кадровый дефицит и рост нагрузки. Например, в Пензенской области, где мы сейчас ведем кампанию, ввели единую диспетчерскую службу. Одна бригада теперь может мотаться почти по всей области, не имея возможности заехать передохнуть на подстанцию.
Из-за невыносимых условий забастовка там объявлена была еще в мае.
Недавний пикет, как пояснил Коновал, был частью профсоюзной кампании.
– Почти сразу после ее объявления власти пошли на переговоры, – продолжает он. – Уже была выполнена часть требований профсоюза – улучшилась ситуация с зарплатой, был отменен ряд абсурдных взысканий к местным активистам.
Так гладко, правда, проходит далеко не всегда. Например, в Окуловке на участников протеста оказывалось колоссальное давление.
– Выражалось оно в основном в огромном количестве полицейских, приехал даже прокурор, забрали нашего оператора и продержали его сутки под арестом, – рассказывает лидер «Альянса врачей» Анастасия Васильева.
– Но мы стояли на своем, и 21 марта Новгородская облдума предложила увеличить фонд ОМС в 1,5 раза, что позволит сохранить план по госпитализации – это было одним из основных требований медиков. Купили новые машины. У врачей выросла зарплата.
Все требования забастовки выполнены в течение недели. Жесткие методы работают.
Профсоюз «Альянс врачей» появился после попытки ликвидировать столичный НИИ глазных болезней в апреле 2018 года. Тогда медикам удалось остановить массовое увольнение коллег. В августе был зарегистрирован «Альянс врачей», у которого на данный момент больше 20 региональных представительств.
Лидер профсоюза Анастасия Васильева – потомственный врач-офтальмолог, кандидат медицинских наук. На данный момент оставила медицинскую практику ради профсоюзной работы.
«Действие» и противодействие
– Ситуация всегда развивается по-разному, – говорит Андрей Коновал. – Например, в Орловской области (там в ближайшее время тоже может начаться кампания профсоюза «Действие». На днях работники скорой об этом предупредили. – Ред.
) мы сейчас проводим встречи, но они, на мой взгляд, скорее имитируют переговорный процесс. Плюс мы наблюдаем там некоторые признаки противодействия с элементами черного пиара. Это совершенно тупиковый подход. А этой весной в Московской области во время забастовки врачей в Можайске все решилось практически за сутки.
Руководство прислало своего представителя, и часть требований была удовлетворена сразу.
Самая первая «итальянская забастовка» врачей в России была организована именно «Действием» – в 2013 году в Ижевске. Бастовали местные педиатры.
– Там было очень жесткое противостояние, – вспоминает Коновал. – Были митинги, пикеты, несколько человек держали голодовку. Президент Удмуртии Александр Волков тогда с трибуны регионального парламента кричал про «педиатров и отморозков, которые за ними стоят» – это про наш профсоюз.
И заявлял, что ни одно из наших требований не является законным. Но в итоге большая часть требований была удовлетворена: изменили систему оплаты труда, зарплата медиков выросла на 30–50%, в зависимости от их категории. Сама система оплаты труда стала более четкой и прозрачной, бюджет здравоохранения значительно вырос.
Хотя была и попытка через суд запретить забастовку.
Профсоюзы не только восстанавливают врачей в правах, но и рушат некие серые схемы, через которые деньги, выделенные на здравоохранение, перетекают в карманы чиновников. В связи с чем жизнь активистов становится не самой спокойной.
Например, на днях лидеру свердловского отделения «Альянса врачей» медсестре Парвин Салаевой в кабинет подкинули запрещенное вещество – марганцовку (не смейтесь, действительно ограничена в продаже с 2007 года. – Ред.).
За то, что та рассказала облпрокурору всю правду о зарплатах медиков и тотальной коррупции.
– Журналистам подбрасывают наркотики, – комментирует Васильева. – А лидерам профсоюза – марганцовку. В самом деле, насколько же ужасна ситуация в стране, если запрещенным веществом становится перманганат калия!
– Безусловно, идет давление, – говорит Коновал.
– Бывали даже нападения на наших активистов (Андрей скромно умалчивает про нападение на него самого осенью 2014 года в Уфе, когда все закончилось сотрясением, переломом пяточной кости, многочисленными ссадинами и кровоподтеками. – Ред.). В Самарской области как-то главврач областной станции скорой помощи угрожала нашей активистке увольнением за то, что она общалась со СМИ.
– Губернатор Новгородской области так испугался забастовки, что начал целую информационную кампанию против «Альянса врачей» и медиков, – рассказывает Анастасия Васильева. – В СМИ нас наперебой называли самозванцами. Это говорит о том, что мы на правильном пути. Если я вижу какие-то угрозы, а они действительно бывают, я не воспринимаю их всерьез. Иначе не останется сил на все остальное.
В больницах идут сокращения и понижение в должностях – делается все, чтобы хоть как-то сэкономить.
По мнению лидера «Альянса врачей», главная проблема здравоохранения – недостаточное финансирование.
– 3% с копейками от ВВП – это ничтожно мало, – считает она. – Вторая проблема – дичайшая коррупция на всех уровнях. Третье – отсутствие системы распределения фонда заработной платы.
Деньги, которые медучреждение зарабатывает на платных услугах, главврач или администратор распределяет по собственному усмотрению, это никто не контролирует. И еще проблема – ужасная система ОМС.
Страховые компании, задействованные там, делают все возможное, чтобы медучреждению досталось как можно меньше.
Как раз на днях свой ответ на все это дала Госдума. В ходе принятия поправок в бюджет 2019 года депутаты перераспределили доходы. Статья «Нацбезопасность и правоохранительная деятельность» потолстела на 18 млрд. Расходы на здравоохранение было решено увеличить только на 16 млрд. Похоже, медикам и профсоюзам в ближайшее время не придется скучать.
Материал вышел в издании «Собеседник» №24-2019 под заголовком «Бунтари в белых халатах».
Загрузка...
